Дружба народов по Чаплину: Каждому российскому этносу — свою правовую систему

Когда говорят о правах народов, обычно неявно подразумевается, что права отдельных людей менее значимы. Случай Всеволода Чаплина чрезвычайно наглядно это демонстрирует.

Речь идет о высказываниях главы синодального Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества в эфире программы «Судите сами» на Первом канале 18 февраля.

Вот он говорит о русском народе и его правах:

Надо... дать расправить крылья русскому народу, дать ему играть ту миссию, которую он хочет играть и в своей стране, и в мире, снять все препоны, которые мешают простым людям, русским людям влиять на политику и определять ее.

Вот он говорит о правах других народов:

...нужно дать всем народам, которые населяют Россию, не просто танцевать лезгинку, иметь какие-то ни к чему не обязывающие культурные особенности и держать рестораны, а нужно дать все-таки людям этим возможность жить так, как они хотят.

Ну да,  «культурные особенности» никого ни к чему не обязывают. Неимперативные какие-то особенности. А надо бы, чтобы народы могли «жить как хотят», т.е., видимо, имели бы возможность, если что, то и обязать к чему-нибудь отдельных своих непослушных представителей. В соответствии с культурными особенностями, разумеется. 

Ведущий задает резонный вопрос: «А как они хотят жить? И это желание жизни собственной по своим правилам, а эти правила не нравятся кому-то другому». Чаплин отвечает:

...нужно, чтобы наконец сами народы, которые желают жить по одним правилам, и народы, которые желают жить по иным правилам, договорились о том, как это сделать.

А вот идеальный результат таких договоренностей:

Всегда Россия была сильна именно тем, что в ней одновременно сосуществовали разные образы жизни, разные правовые системы, разные политические системы. В Российской империи была Финляндия, был Северный Кавказ и была Средняя Азия.

Вот к чему, как видим, приводит логика, в которой субъектами договоренностей в рамках единого государства являются не люди, а «народы»: распад единого правового и политического пространства.

С очевидными последствиями для правовой защищенности граждан: если объем и характер личных прав определяется на уровне автономной этнической общины, государство перестает нести за них ответственность.