ТЭГИ: игры памяти

 Эрнест Мацкявичюс, ведущий телепрограммы "Вести":

Я все-таки верю в общечеловеческие, вечные ценности. Революционный и даже митинговый порыв я такой ценностью не считаю... у нас и революцией-то еще не запахло (слава богу), так, пару раз на митинги собрались, но ненависти и подлости вылили друг на друга столько, что еще несколько лет не отмыться. А главное, подлости и предательству нашли прекрасное оправдание, назвав их емко и современно: «гражданская позиция»... В конце 30-х годов прошлого века, прикрываясь примерно такой же «позицией», причем абсолютно искренне, кое-кто строчил донос на соседей по коммуналке, а потом вселялся в освобожденную комнату.

Инфографика РИА "Новости", посвященная кандидатам на думских выборах, объясняет, чем, оказывается, выборы 2011 года свободнее и демократичнее всех предыдущих:

Впервые с 1993 года все российские партии допущены к участию в выборах в Госдуму, которые состоятся 4 декабря: ЦИК зарегистрировал списки кандидатов в депутаты.

Теперь избиратели наконец-то поймут, насколько их возможность выбирать расширилась по сравнению, скажем, с 1999 годом, когда право участвовать в выборах имели 139 избирательных объединений, но на думских выборах были выдвинуты всего лишь 36 списков, а в избирательном бюллетене в день голосования было представлено и того меньше партийных списков- "всего-навсего" 26. Разумеется, путинские семь партий, все поголовно допущенные к выборам, это намного больше, чем было тогда. Административный произвол при уничтожении старых партий и при выдумывании барьеров для любых новых партий, конечно же, тем более не считаются.

Справедливости ради, сегодняшние условия для партий пока ещё проигрывают сравнение с СССР времен Сталина и Брежнева. Тогда к выборам не только допускались, как сейчас, все официально существующие партии, но и, сверх того, каждой из этих партий была гарантирована поддержка 99,9% избирателей на выборах и такое же представительство в советах всех уровней. Путинская модель еще не недостаточно зрелая, чтобы создать партиям такие же благоприятные условия.

То, что легальные организации и/или их руководители разных уровней и активисты, равно как и некоторые штучные социальные мыслители зациклены на организованном политическом насилии, направленном на их противников (в самом широком смысле слова), в принципе, известно, хотя такого рода идеи публично либо не высказываются, либо высказываются крайне осторожно, чтобы не попадать под действие УК РФ (исключение – некоторые форумы и группы, где это всё обсуждается в открытую или при минимальной маскировке). Речь, разумеется, идет не о роли насилия в истории, а об актуальном насилии: против кого и каким образом его можно/нужно применять сегодня.

Крайне редко сторонники применения организованного насилия против политических противников, в легальном мире занимающие позиции, несовместимые с подобными взглядами, открываются широкой публике во всей своей кровожадности. Не думаю, что сами по себе их высказывания представляют серьезную общественную опасность, даже после того, как они начинают тиражироваться СМИ. Круг сторонников политического насилия вряд ли от этого существенно вырастет. Но такие «прорывы» в публичность свидетельствуют о перегретости темы в этом кругу: удержаться от обнародования бесчеловечных представлений идеологи полезности массового кровопролития порой просто не могут, не взирая на возможные последствия для их как бы репутации.

«Молодец полковник Каддафи. Всем бы так»

22 февраля член Общественной палаты Борис Якеменко одобрил насилие со стороны Муамара Каддафи в отношении протестующих против его режима ливийцев, назвав их «провокаторами».

Виктор Шендерович, публицист и организатор митинга «Москва для всех» (26 декабря 2010), сделал, кажется, всё возможное, чтобы доверие к такого рода  акциям «против ксенофобии» исчезло если не навсегда, то очень надолго.

Речь Шендеровича на митинге 26 декабря никак не может считаться неудачным экспромтом, «случайно вырвалось»: он был главным идеологом сбора на Пушкинской и наверняка готовился к выступлению, благо времени на это было целых полторы недели. В результате публике (на площади – да, немногочисленной, но нужно еще помножить на отклик в СМИ) была представлена следующая аргументация: